Гурджиев

Георгий Иванович Гурджиев (1873-1949) всю свою юность странствовал по Востоку в поисках древней религии. Он входил в группу людей, которая называлась «Сообществом Искателей Истины». Члены её считали, что когда-то существовала одна мировая религия, которую впоследствии разделили между собой различные страны Востока. Философия отошла к Индии, теория к Египту, а практика к Персии, Месопотамии и Туркменистану. Группа «Искателей Истины» состояла из мужчин и женщин, посвятивших свою жизнь поискам древнего эзотерического знания о Вселенной. Гурджиев был одним из лидеров этой организации. Искатели Истины исследовали самые отдаленные районы Азии, часто под видом паломников или купцов. Они вступали в тайные братства, учились в монастырях и постепенно из отдельных фрагментов сложился очерк знания, которое Гурджиев популяризовал под названием Системы или Труда.

Основа учения Гурджиева проста, почти элементарна. Он говорил, что человек – это механическая кукла, которую как бы дергает за нитку всякое внешнее событие. Человек – жертва своих переменчивых страхов и желаний ; таким образом он постоянно меняется и никогда не бывает долгое время одним и тем же. Человек представляет собой такой запутанный клубок импульсов и реакций, что следует признать его индивидуальность несуществующей: «… все люди, которых вы видите, все люди, которых вы знаете, все люди, которых вы могли бы узнать, являются машинами, самыми настоящими машинами, которые приводятся в действие только силой внешних влияний… Можно перестать быть машиной, но для этого необходимо прежде всего познать эту машину. Машина, настоящая машина не знает себя и не может себя познать. Когда машина познает себя, она перестаёт быть машиной.»

Гурджиев полагал, что существуют определенные, характерные черты, которыми мы наделяемся при рождении; они всегда остаются неизменными, в то время, как личность, которую мы приобретаем под воздействием окружающей среды и образования, постоянно меняется. Личность, говорил он, напоминает платье или маску, которые одевают или снимают в зависимости от обстоятельств и которые можно сменить в считанные минуты посредством гипноза или приёма наркотиков. Личность может казаться сильной ( например, в том случае, если человек обладает громким и властным голосом), но за ней в действительности может скрываться сущность ребенка. Гурджиев учил, что с личностью необходимо расстаться для того, чтобы обнаружилась сущность:
«Когда мы говорим о внутреннем развитии и внутренних изменениях, мы говорим о том, как растёт сущность. Задача состоит не в том, чтобы добыть что-то новое, но в том, чтобы обрести и восстановить утраченное…»
Так что основные усилия человека должны быть направлены на то, чтобы научиться отличать сущность от личности и , одновременно с этим, устранять личность- маску навязанную извне. Гурджиев учил, что сущность – это подлинная индивидуальность человека, которая у большинства из нас крепко спит. Многие люди, говорил он, блуждают в полусне, который они называют «бодрствованием», хотя на самом деле от глубокого сна их отделяет всего лишь одна ступенька. Человек знаком только с этими двумя состояниями, и поэтому он отождествляет бодрствование с сознанием. Но иногда что-то насильно приводит его в движение, словно бы выталкивая из времени, и тогда он переживает состояние сознания, которое кажется ему более реальным, чем обычное его состояние. Оно приносит ощущение свободы и ясности. Для этого состояния характерно ощущение подлинного бытия – словно бы до этого момента оно не было подлинным. В этом состоянии, которое Гурджиев называл Объективным Сознанием, внешний мир утрачивает свою реальность и сияет, как никогда прежде, а вместо привязанности и зависимости у человека возникает поистине бескорыстное приятие мира, т.е. он видит мир таким, каков он есть, сняв темные очки обуреваемого желаниями «я».

Гурджиев выделил четыре ступени человеческого сознания: состояние сна, обычное бодрствующее состояние, состояние самовоспоминания и состояние Объективного Сознания. В своём учении Гурджиев уделял большое внимание трём психологическим факторам. Во-первых: большинство людей ничему не верит на слово; чтобы что-нибудь узнать, человек должен испытать это на себе, побыть этим. Во-вторых, сильное переживание оттачивает ум и пробуждает его. И в –третьих, само переживание при слишком частом повторении влечет за собой омертвение разума, в результате чего люди возвращаются к машинным реакциям.

Гурджиев понял, что для использования всех этих трех факторов в процессе обучения необходимо заставить людей напряженно трудиться в обстоятельствах, которые могли бы вызывать постоянные трения. Его ученики прокладывали дороги, валили деревья, строили здания, отводили реки, сажали деревья, подстригали газоны, доили коров, кормили цыплят.
После тяжелого трудового дня отдыхать не разрешалось. До поздней ночи ученики должны были разучивать сложные танцы, которые Гурджиев считал существенной частью тренинга. При этом он исходил из убеждения, что человек действует посредством трёх центров: интеллектуального, который мыслит и планирует, эмоционального, который ощущает боль и испытывает наслаждение, и физического, или инстинктивного, который двигается и творит. Считалось, что один из этих центров доминирует в каждом человеке. Танцы были предназначены для выявления этих центров и для расскрытия через движение поистине всеё гурджиевской философии. Не только подлинное человеческое «я» как результат самовоспоминания и наблюдения за своими центрами, но также более эзотерические идеи гурджиевской «системы» – вибрации различных уровней сознания; живая природа планет; роль человека как кормильца Земли; отрицательное влияние Луны и многие другие сложные теории, которые Успенский изложил на языке математики и химии в своей книге «Поиски чудесного». Эти теории в большинстве своем базируются на числе семь – лучи и октавы, миры и элементы и т.д.

Танцы, которые, по мысли Гурджиева, должны были привести все это в движение, происходили из различных восточных стран. С их помощью танцор должен был учиться объединять три своих центра, а не выражать какие-то субъективные мысли и чувства. Каждое движение следовало изучить очень тщательно, потому что каждую часть тела нужно было научить совершать движения, которые были совершенно независимы от движений прочих частей тела. Это разрушало традиционные танцевальные фигуры, потому что человек уже не танцевал в каком-либо определенном ритме, но должен был иметь готовность к весьма необычным мускульным действиям; его умственные и эмоциональные рефлексы становились такими же гибкими, как и его тело.
Наряду с ежедневными упражнениями, тяжелым физическим трудом и уроками танцев, ученики Гурджиева должны были наблюдать за собой в ситуациях эмоционального дискомфорта, когда сознание и желания оказывались не в ладах друг с другом. Гурджиев получал удовольствие, создавая такие ситуации, которые открывали бы для людей их самих.

«Всегда и везде помни о себе, - говорил Гурджиев. «Вся энергия, затраченная на сознательный труд, - это вложение капитала; энергия затраченная на механический труд, потеряна навсегда».

(из «Энциклопедии мистики ХХ века»).